Видимо, у всех в жизни возникает извечный вопрос: чего в мире больше — добра или зла? Каких людей больше — хороших или плохих?

Я, наверное, счастливый человек: мне встречались только хорошие, мудрые люди! И добра я видел намного больше.

Уже будучи кандидатом в мастера спорта СССР по туризму, в мае 1972 г., в очередной раз приехав в Бобруйск, я безуспешно пытался найти туристский клуб или секцию. Оказалось, что такой вид спорта в городе не культивируется. У всех бытовало мнение, что туризм — это отдых на природе с гитарой, костром и соответствующим количеством спиртного. На мой вопрос, как мне быть, председатель комитета по физической культуре и спорту Анатолий Петрович Буевский ответил, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих, и предложил: «Иди работать инструктором на машзавод им. В.И. Ленина и организуй там секцию туризма».

Не знаю, почему я согласился, но пошел и был поддержан руководством завода. Уже в июне несколько групп заводчан вышли в первые походы. Начало семидесятых — особая эпоха в истории бобруйского туризма.

Проблема отношений сильного пола с прекрасной половиной человечества не нова. Возникла она, полагаю, с появлением на земле первобытных людей — неандертальцев — сотни тысяч лет назад. Все тысячелетия существования человека на земле тем, кто послабее (особенно женщинам), доставалось всегда. Славяне, увы, не исключение. В России не так давно домострой настоятельно рекомендовал мужу пороть жену по субботам, после бани.

Сейчас иные времена, иные нравы. Все знают, что обижать женщину нехорошо. Более того, знавал и знаю мужиков, что как черт ладана боятся своих жен. Но все-таки случается. И дискуссии на тему «Бить или не бить?» идут и среди прекрасной половины, и среди мужчин.

...Когда мы были молодыми, и розы красные цвели, — поет известный бард С. Никитин.

Конец 1966 года. Мы, молодые, полные силы и здоровья, нерастраченной на трудовые подвиги энергии, занимаем свое свободное от работы или учебы время, как можем: ходим в кино, на танцы, временами на каток, по выходным дням — выезды на лыжах в Печерском лесопарке, но есть надежда, что будет еще что-то. И оно пришло на предприятия города в виде писем горкома комсомола, где говорилось о наборе в группы туристов для обучения на курсах инструкторов при облсовете по туризму и экскурсиям. И вот мы на занятиях. Инструктора на первых порах такие строгие, серьезные, недоступные мужики: Леонид Григорьевич Гимпельсон, Леонид Станиславович Крупенко, Евгений Иванович Скороходов, Валентин Семенович Козыро. Мы слушаем лекции, занимаемся на семинарских занятиях, узнаем, что есть огромный мир путешествий. И вот первый выход в лес, на природу — поход выходного дня на Солтановское водохранилище. Первые ночевки в палатках, сон в спальниках в весеннем лесу, когда еще не растаял весь снег после зимы. Это и холодно, и неуютно, и непривычно, но и здорово.

На состоявшемся в декабре 2002 года в городе Могилеве праздновании 40-летия городского клуба туристов «Азимут» народу было много: ветераны туристского движения, молодежь из заводских и вузовских турклубов, гости из районных центров Могилевской области и столицы Беларуси, руководители спортивных организаций.

От судьбы не уйдешь! Эту известную истину разделяет большинство сограждан. Однако относятся к ней по-разному. Одна часть, количественно преобладающая, безропотно ждет, что же принесет непостижимая и непредсказуемая фортуна. Другая, значительно меньшая численно, бесстрашно устремляется навстречу судьбе, ускоряя бег времени и насыщая свою жизнь активным познанием окружающего мира — мира людей и природы.

40-летняя уже история могилевского клуба туристов «Азимут» — убедительное подтверждение этого вывода, ведь именно туристы, чьи беспокойные сердца и пытливый ум влекут их к освоению новых маршрутов путешествий, неизведанных уголков родной земли, по праву принадлежат к той части наших современников, девизом жизни которых стали слова из песни:

«И нету вершин,
Непокорных тебе,
Пока ты шагаешь
Навстречу судьбе».

Тогда, в начале 60-х годов минувшего уже века, в СССР возрос интерес к прошлому страны, к ее героической истории. Приближалось 20-летие Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов, и молодежь стремилась приобщиться к подвигу отцов и дедов, посещая места сражений и партизанских стоянок. Группы энтузиастов повторяли маршруты воинских соединений, освобождавших Белоруссию, рейдов партизанских отрядов, собирая реликвии, ставшие экспонатами народных музеев, комнат боевой славы.

Тропою памяти

Ловко соскочив с лошади, он забросил за спину видавшую виды «мелкашку»: «Ущелье у нас глухое — волки пошаливают». Протянув руку, важно отрекомендовался:
— Али.
И, не выдержав серьезности момента, засмеялся:
— Нет, не тот знаменитый Али — просто Али. Парню было лет четырнадцать, и горы были его домом. Здесь, в висячем ущелье Джалпакола, на окруженных снежными вершинами альпийских лугах, у речки примостился невысокий сруб — «кош». Сюда вечером под охрану лохматых собак ручейками стекаются овцы.

Пока мы пили прохладный айран — скисшее с особой закваской молоко — Али с матерью разбирались в изгибах нашей карты, безошибочно указывая каменные осыпи и скальные прижимы. Лишь двое младших застенчиво прятались от шумных пришельцев: чужие здесь бывают нечасто.

Неспешно разматывается нить беседы: о погоде, о снегах на перевалах.

— Откуда приехали в горы?
— Из Могилева.
— Из Могилева? — сдержанный Али встрепенулся.
— Про нашего Османа слышали?

В глазах парня вопрос: «Помнят ли в далекой равнинной Белоруссии имя отважного горца?». Осман Касаев. Это имя с одинаковым уважением произносят у снежных вершин Кавказа и в лесах над тихой белорусской речкой Друть. В тяжелую трагическую годину фашистского нашествия сражался он на белорусской земле. Под его командованием из маленькой горстки храбрецов первой военной зимы отряд вырос в грозный партизанский полк. Ни днем, ни ночью не знали покоя захватчики. Летели под откос вражеские эшелоны, горели полицейские управы, гарнизоны. И всюду мерещился врагам Осман — отважный горец на лихом коне впереди лесного войска народных мстителей.

Удивительным свойством обладает среднеазиатское солнце. Утром, едва разогнав ночную тьму, оно взбирается повыше на небо и оттуда, расплавляясь, заливает землю нестерпимым жаром. С рассветом оживают узкие улицы. Хлопают калитки, бегут ишаки. Седобородые старцы и безусые подростки с одинаковым достоинством управляют этим видом транспорта. А черноглазые дети уже гроздьями оседлали глиняные заборы и так самозабвенно кричат: «Урус, драствуй! Иди чай кушать!», что невольно улыбаешься, забывая о всех заботах, и долго долго машешь рукой...

Наш грузовик петляет под тополиными кронами вытянувшегося вдоль реки таджикского кишлака Ворух — последнего населенного пункта на нашем маршруте.

Впереди — проложенный пока только на карте двухсоткилометровый путь через Матчинский горный узел — тугое сплетение Туркестанского, Зеравшанского и Алайского хребтов. Все ближе к дороге сдвигаются могучие плечи отрогов, покрытые красноватой глиной — так вот ты какой, Памир. Знакомое всем изображение на коробке от сигарет «Памир» довольно верно рисует картину: так же пустынно, одиноко и немного тревожно.

Один из видов соревнований юных туристов — командное прохождение маршрута.

1967 год. Уже выросло первое послевоенное поколение. Можно только догадываться, хотя и не нужно большого воображения, что видели молодые ребята в походах по местам боев. Живы еще очевидцы оккупации и фронтовики, окопы еще не заросли...

У нас дома сохранилось несколько фотографий, по которым можно судить об одном из таких походов. Это был маршрут с использованием карты, так называемой синьки — примитивной схемы, позаимствованной в лесхозе. Были встречи с ветеранами, очевидцами событий и посещения памятных мест и братских могил советских воинов. В дальнейшем такие походы стали называть «звездными». Практически это были «единички» и по времени, и протяженности.