Чикита. Автор Владимир Парахневич

Вначале это доставляло нам удовольствие. На всех вокзалах, станциях, в аэропортах мы были в центре внимания. При появлении нашей группы вокруг собиралась толпа. Причиной была макака по имени Чикита. Ее хозяином был известный турист, зав. отделом Республиканского телевидения Александр Чуланов. Чикиту ему подарил то ли военспец, то ли советник, приехавший из Вьетнама после окончания войны Севера с Югом.

Поговаривали, что американцы приучили ее к спиртному.Саша жил холостяком и много внимания уделял Чиките. Она имела несколько пестрых нарядов, в которые хозяин облачал ее перед зеваками. Особой симпатией пользовалась Чикита у юных пассажиров. Они тащили ей все вкусное, им хотелось угостить зверька и наблюдать, как она разворачивает обертки конфет и почти по-человечески ими лакомится. Но хозяин был строг. Он объяснял малышам, что Чикита соблюдает режим, обед у нее в 13 часов, что все сладости надо сдавать ему, ибо Чикита может зевак покусать. Кроме того, он должен убедиться в качестве лакомств.

Вначале это доставляло нам удовольствие. На всех вокзалах, станциях, в аэропортах мы были в центре внимания. При появлении нашей группы вокруг собиралась толпа. Причиной была макака по имени Чикита. Ее хозяином был известный турист, зав. отделом Республиканского телевидения Александр Чуланов. Чикиту ему подарил то ли военспец, то ли советник, приехавший из Вьетнама после окончания войны Севера с Югом. Поговаривали, что американцы приучили ее к спиртному.Саша жил холостяком и много внимания уделял Чиките. Она имела несколько пестрых нарядов, в которые хозяин облачал ее перед зеваками. Особой симпатией пользовалась Чикита у юных пассажиров. Они тащили ей все вкусное, им хотелось угостить зверька и наблюдать, как она разворачивает обертки конфет и почти по-человечески ими лакомится. Но хозяин был строг. Он объяснял малышам, что Чикита соблюдает режим, обед у нее в 13 часов, что все сладости надо сдавать ему, ибо Чикита может зевак покусать. Кроме того, он должен убедиться в качестве лакомств.

А в 13.00 все собирались и он устраивал Чиките обед. Под неописуемый восторг и блеск мальчишеских глаз Чикита с серьезным видом разворачивала конфеты и не спеша поедала их. Особенно, по утверждению хозяина, ей нравились шоколадные.

Забавный случай произошел в одном из аэропортов. Рядом с нами сидел пожилой мужчина. По его виду можно было судить, что он долго маялся в своей поездке. Чикита вдруг прыгнула ему на плечи и начала тщательно перебирать волосы у него на голове. Чуланов успокоил мужчину, попросив его сидеть спокойно. Процедура этого туалета длилась минут десять. И когда Чикита убедилась, что волосы на голове у мужчины соответствуют необходимой чистоте и там нет никакой живности, она степенно удалилась к своему хозяину. Очевидно, это был инстинкт соблюдения чистоты, уход членов обезьяньей общины за своими неряшливыми собратьями.

Наша группа долго добиралась к началу водного маршрута пятой категории сложности по саянской Оке. Остался последний перелет через горный район на небольшом самолете. Но погода уже больше десяти суток была нелетной. Вокруг грунтового взлетного поля образовался палаточный городок. А туристские группы все прибывали, занимая очередь на вылет, который неизвестно когда состоится. Наша группа оказалась в конце третьего десятка. Туристы по-разному коротали время. Играли  волейбол и футбол, устраивали различные увеселительные мероприятия, ходили в тайгу за грибами и ягодами, посещали поселковую столовую и кинотеатр. Во время одного из таких посещений к Чуланову привязался молодой человек, как сейчас принято называть, «кавказской национальности». Он предлагал за Чикиту большие по тем временам деньги, но Чуланов всякий раз отказывался продать обезьянку. Уже не раз он сдавал проказницу и в цирк, и в зоопарк. Но при первом же посещении забирал ее обратно. Не мог он перенести жалкого вида и отношения к зверьку, которое было у ее новых хозяев.

Малышня всего таежного поселка с утра до вечера дежурила у наших палаток. Чикита малышей до 5 лет опекала, а вот к детям постарше относилась по-разному, особенно недолюбливала девочек. Сын начальника аэропорта, чувствуя свою значимость, позволил себе приблизиться к Чиките на недопустимо близкое расстояние и поплатился за свою самонадеянность. Потрясая окровавленным пальцем, с ревом он умчался домой. Не прошло и нескольких минут, как появилась метающая гром и молнии дородная мамаша. Чуланову пришлось нелегко, он представил все мыслимые справки о прививках, убеждая разъяренную женщину в том, что ее чадо в полной безопасности. Зато, как только установилась летная погода, наша группа первым рейсом была выдворена из поселка.

В походе Чикита вела себя со всеми на равных. Она считала, что Чуланов — вожак стаи (хотя руководителем группы был не он), а остальные туристы просто ее собратья. Любопытно было наблюдать ее поведение за столом. Когда кто-то из туристов, облюбовав кусок чего-нибудь съестного, протягивал руку, Чикита, обладая гораздо более быстрой реакцией, мгновенно хватала этот кусок, запихивала в рот и при этом успевала скорчить ехидную рожу своему конкуренту.

Все члены группы в той или иной степени отведали ее зубов. Но что более всего было забавным — это бедное сухопутное животное путешествовало за пазухой у хозяина на надувном спасательном плоту по одной из самых сложных рек по ревущим и клокочущим порогам, среди пены и брызг. Нетрудно представить, сколько страха она натерпелась, ведь не раз мы были на грани переворота. А когда группа останавливалась на отдых, Чикита убегала от своих попутчиков и мгновенно взбиралась повыше на дерево. И никакими посулами сманить ее оттуда не удавалось. Мы злились, теряли время, пока не придумали, как обмануть трусиху. Все деловито собирались и делали вид, что уходят в тайгу. Радостная Чикита буквально слетала с дерева и бежала следом. Вот тут Чуланов и хватал ее, сажал за пазуху — и все повторялось сначала...

Уже нет Чикиты, к огромному сожалению, в Минске трагически погиб и ее хозяин, страстный путешественник Саша Чуланов, но этот поход, несмотря на все неудобства, доставляемые Чикитой, никак не уходит из памяти. И часто, когда собираются друзья-туристы и кто-то новенький оказывается в нашем кругу, меня просят: Тимофеевич, давай про Чикиту...

День катился к вечеру. Наша группа подходила к очередному перевалу. Позади остались тенистая зона леса, альпийские луга. Вокруг простирались каменистые осы-пи с отдельными пятнами пожухлой травы. Тропа, извиваясь, медленно забиралась вверх. Уже пора было думать о ночлеге, но подходящего места для установки палаток все не попадалось. Наконец впереди, за очередным поворотом, показалась зеленая лужайка. Мы с радостью сбросили с плеч тяжелые рюкзаки и начали устанавливать палатки. Дежурные засуетились в поисках воды. Где-то в стороне, похоже, журчал ручей. Я предложил дежурным не торопиться и отдохнуть, а сам, взяв ледоруб, стал подниматься по склону. Было видно сухое русло ручья, вода которого напоила почву лужайки водой, и она зеленела сочной травой. Но что-то отклонило ее русло. Я хотел поглядеть, что же произошло там вверху. Поднявшись по старому руслу, достиг места, где подмытый ручьем склон обвалился и перегородил течение. Ручей отклонился и проложил себе новый путь. Ледорубом я убрал обвалившуюся породу, направив ручей в старое русло. Не успел я спуститься к палаткам, как ручей уже журчал возле них и дежурные ждали, когда вода унесет поднятую мною муть.

Я взял бинокль и стал рассматривать окрестности. Сверху с пастбищ на ночлег в нашу сторону спускалась отара овец. Впереди, покачиваясь в такт шагов лошади, ехал пастух. Чуть сзади степенно шел красавец-козел с огромными рогами. За ним клином, обтекая выступы скал, двигалась отара овец. Сбоку отары бежали два мохнатых пса. В конце, несколько позади отары, бежали три беленьких барашка, пощипывая иногда скудную травку. Вот пастух достиг ручья, лошадь спокойно перешла через воду. Озадаченный козел остановился, выбирая подходящее место переправы, и вся отара не спеша последовала за ним. Настала очередь переправляться и трем друзьям-барашкам. Дойдя до ручья, они стали метаться по берегу, ища безопасное место. Тем временем отара уходила все дальше. Наконец один из барашков отчаялся, разогнался и перепрыгнул ручей. С противоположного берега он начал блеянием подбадривать своих друзей, которые в нерешительности бегали вдоль ручья. Наконец один из них разбежался, но, подбежав к берегу, трусливо затормозил. Пришлось снова делать разбег, но, очевидно, страх не позволил оттолкнуться с достаточной силой, и задние ноги барашка оказались в потоке. Но он быстро вскарабкался на берег, и теперь они уже вдвоем пытались подбодрить третьего, который в страхе метался по противоположному берегу. Бедняга несколько раз разбегался, но каждый раз тормозил у кромки воды. Наконец он решился, но от страха прыжок получился слабым, и он плюхнулся в воду. Поток понес его вниз по склону. Двое товарищей бежали вдоль берега, что-то жалобно блея. Я тоже побежал на помощь неудачнику, но он уже мокрый выкарабкивался из воды, прибитый на изгибе к берегу. Вид у него был жалкий, мокрая шерсть делала его еще более тонким и беззащитным. Подбежали два других барашка, и все трое цепочкой двинулись по тропе вслед ушедшей отаре. От палаток потянуло запахом каши, и я услышал приглашение к ужину.

... На сложных участках маршрута, когда обстановка требует обдуманных решительных действий, я часто рассказывал начинающим туристам о трех барашках.

Холодно. Уже глубокая ночь. Согреться никак не удается. За тонкой матерчатой стенкой палатки минус семь. Высота — около четырех тысяч метров. Под нами лед, многометровая толщина глетчера. Эта масса через дно палатки, тонкий пенопластовый коврик и спальный мешок вытягивает остатки тепла.

Уже три часа ночи. Время разогревать примус, покрытый инеем, и готовить завтрак. Осторожно, стараясь не касаться корки льда, которая намерзла изнутри палатки, выбираюсь из спальника. Осторожно выхожу. В темноте смутно белеет снег и такие звезды! Несколько резких движений — и тело начинает согреваться. Плечи слегка ноют, словно им не хватает лямок рюкзака. Привыкли к ним. В конце концов примус весело загудел, закипает растопленный снег. Пора будить остальных. Сегодня нас ждет тяжелый день. Необходимо найти проход в хребте, ощетинившемся скальным гребнем, льдом и снегом. Вот он возвышается в полумраке, огромной стеной закрывая кусок неба.

Светлеет. Выбираются из палаток ребята. Постепенно скованность проходит, и рюкзаки собраны быстро. И вот цепочка темных точек растягивается среди снегов в направлении грозного хребта.

Уже жарко, капли пота выступают на лбу, тяжело дышать. Высота. Снег держит хорошо. Нужно скорее выйти наверх до появления солнца. Его лучи растопят снег, станет тяжелее идти, начнут вытаивать камни и полетят вниз на упорных тяжело дышащих людей, которым почему-то нужно наверх — туда, где облака... Последний взлет — и вот он, перевал. Складываем из камней тур, кладем записку. Поздравляем друг друга с первопрохождением, фотографируемся. Теперь к этим скалам, по этому льду потянутся новые цепочки непосед, тех, кому необходима высота.

Владимир Парахневич